Янтарное море - Страница 104

104

— Я и Лидумс едем в Англию! — торжествуя, словно бы пропел Вилкс. — И ты поедешь, командир! — переходя на неофициальный тон, с ударением повторил он. — Поедешь, или я не буду больше Волком!

— А я? Как же я? — нетерпеливо порываясь схватить трепещущий в воздухе листок бумаги, закричал вдруг Эгле. — А обо мне там есть?

— Есть, есть, — равнодушно буркнул Вилкс. — Спрашивают о твоем здоровье, поскольку ты останешься здесь нашим эмиссаром.

— Как? Я не еду? Не может быть! — лихорадочно забормотал Эгле. И вдруг закричал: — Это все ты! Это твои интриги! Это ты нарочно притворился больным, чтобы тебя поскорее вывезли! Ты нарочно не подпускал меня к рации! Ты боишься, что я расскажу в Лондоне, как ты тут обольшевичился! Что ты тут говорил про англичан! Думаешь, я не помню? Нет, брат, я все помню! Я еще притяну тебя к ответу!

— Молчи, дурак! — бешено закричал Вилкс. Вся его ненависть к этому трусу и подонку, с которым ему, по воле англичан, пришлось делить столько времени и горе и радости, вдруг вырвалась в этом крике. Лидумс молча положил свою руку на его плечо, и она была так тяжела, что Вилкс рухнул на стул. Делиньш предусмотрительно шагнул к постели Вилкса, там под подушкой лежал пистолет, до которого Вилкс мог дотянуться. Как на зло, в обойме были настоящие патроны, не те, что привезли когда-то в бункер, когда еще опасались, что шпионы могут угадать правду. Перед осенней охотой поддельные патроны заменили, и теперь любой выстрел, да еще такой рукой, как у Вилкса, мог принести смерть.

Ошеломленный Эгле отскочил в угол, шаря трясущейся рукой по карманам, совсем забыв, что его пистолет находится в тайнике, под полом, где спрятана радиостанция.

— Сидеть! — тихо, но как-то особенно властно произнес Лидумс, и Вилкс притих, только дрожь била его длинное сухое тело. Эгле, присмирев, тоже присел на скамейку у самого выхода, будто намеревался немедля задать стрекача, если Вилкс повернется к нему. Он забыл, что Вилкс без палки не может передвигаться и все ждал, что на него вот-вот нападут.

— Нервишки разыгрались! — хмуро произнес Делиньш.

— Это верно! — подтвердил Лидумс. — А тебе, Вилкс, надо бы подумать, что от обещания до исполнения — пропасть! Речь идет о весне, а сейчас только половина зимы! Так что вам еще долго придется жить вместе, под одной крышей, есть хлеб от одной буханки. Тебя, Эгле, я тоже не могу простить! Ты знал, куда идешь! Как видишь, хозяева о тебе помнят, — он взял забытый в перепалке листок, медленно прочитал радиограмму, — беспокоятся и о тебе. А уж дальнейшее зависит от них. А теперь — спать! Делиньш, возьми пистолет Вилкса. Получит при надобности!

— Эх, мозгляк, весь праздник испортил! — пробормотал Вилкс в сторону притихшего Эгле, взял палку и проковылял к постели.

Лидумс опять уселся у лампы, как будто ничего не случилось.

Делиньш вытащил из-под подушки пистолет Вилкса, открыл люк подполья и спустился туда.

Выбравшись обратно, он предусмотрительно передвинул свою кровать так, что ножки ее оказались на крышке люка.

Он еще долго лежал не засыпая и все глядел в невозмутимое, словно высеченное из камня лицо Лидумса. Делиньш все пытался представить себе, что скажет Будрис, когда они вызовут его для сообщения о предложении англичан.

По всему выходило, что, кроме Лидумса, идти на связь с англичанами некому. Будриса не пошлют, Силайс чересчур хорошо познакомился когда-то с Балодисом, чтобы забыть его или не признать. Значит, пойдет Лидумс…

Но как он может быть таким спокойным? Ведь он и так в течение этого года был дома только дважды. Правда, и эти посещения, видно, ему не принесли радости, но если ему придется уйти теперь, то это уж будет так надолго, что невозможно представить, когда наступит день возвращения.

Меж тем Лидумс впился глазами в книгу, чуть шевелятся губы, может быть, он повторяет какую-нибудь особенно понравившуюся строку? А за окном метет мокрая поземка, скребется в окно куст, ни звезды, ни луны не видно в небе, бескрайний лес, который гудит за окнами, как океан в бурю, февраль — месяц ветров! С Балтики уже дует теплом, но оно еще долго не осилит эти снега, эти ледяные озера, эти промороженные стены лесов.

Глядя в лицо своего командира, Делиньш все больше утверждался в уверенности, что, если Лидумсу придется ехать в Англию, он проделает это так же спокойно, как жил все лето в лесу, как зимует на хуторе, как готов перейти обратно в лес, лишь только это потребуется. Он будет продолжать эту игру до ее естественного конца, сколько бы она ни продолжалась.

Утром Делиньш, выйдя вместе с Лидумсом из дома под предлогом «разведывательной» прогулки, набравшись храбрости, спросил:

— Товарищ Вэтра, неужели вы действительно вот так и поедете в Англию, оставив родных и близких, никого не повидав? Похоже, что Вилкс поедет только с вами…

— Ну и что же?

— Но ведь неизвестно даже, сможете ли вы когда-нибудь вернуться? Если англичане разоблачат вас, они упекут вас на всю остальную жизнь в какую-нибудь тайную тюрьму…

— Кто-нибудь должен ехать, Линис, — тихо ответил Вэтра. — Мы обязаны знать, что собирается предпринять противник. Ну, а в случае разоблачения… — он помолчал немного, усмехнулся и сказал: — Несколько лет назад американцы с большим шумом объявили, что они арестовали у себя советского шпиона. Был назначен открытый процесс. Собралось сотни две корреспондентов. Полицейские вывели на скамью подсудимых человека, который не говорил по-русски. Он назвался канадцем. От защитника он отказался, так как не считал себя ни в чем виновным. Предложенный судом адвокат ничего не добился, подсудимый только попросил доставить ему несколько альбомов и пачку хороших карандашей. И суд начался.

104